Гласность рождает новых лидеров среди периодических изданий, их называют «трибунами Перестройки». Главная газета 1987 года, возглавляемая Егором Яковлевым – еженедельник «Московские новости». Главный журнал, возглавляемый Виталием Коротичем – «Огонёк». Счастливчики получают их по подписке, прочие скупают в киосках, читают, передавая из рук в руки.

Редакция «МН» вывешивает свежие номера на стендах перед своим зданием. С наступлением сумерек их читают с фонариком, спичками и зажигалками. Даже в кратком курсе истории ВКП(б), поносимым «Московскими новостями» и «Огоньком», Сталин, наверное, упоминался реже, чем в этих изданиях. Главные авторы – «дети XX съезда», делают то, чего не успела первая советская оттепель.

Назвать все своими именами в прошлом, добиться, чтобы можно было обо всем писать в настоящем и продолжая спор западников и славянофилов, ругаться с «Нашим современником», главным журналом почвенников, про будущее Родины. «Московские новости» ломают традиции советской публицистики. Здесь лучшие «перья» страны не считают зазорным написать две-три странички. Оказывается, любую проблему по-русски можно сформулировать коротко.

Главный уголовный процесс Перестройки сметёт всю элиту солнечного Узбекистана, сделает Юрия Чурбанова — зятя Брежнева — зэком Горбачёва, а его защитника Андрея Макарова — самым известным адвокатом страны и превратит в политических звезд руководителей следственной бригады Тельмана Гдляна и Николая Иванова.

Московские следователи начали работать в Узбекистане при Андропове — как считают, это вызвало внезапную кончину властелина республики Шарафа Рашидова. Других неприкасаемых нет, и маховик раскручивается все сильнее. Уголовных дел — целый комплекс, по ним проходят тысячи «ответственных работников», включая Председателя Совета министров, четырех секретарей республиканского ЦК, восемь первых секретарей обкомов и проч.

Они стояли на вершине пирамиды взяток за фиктивный хлопок. Из получаемых Узбекистаном колоссальных сумм по 10 тысяч рублей за каждый несуществующий вагон сырья «отстегивалось» руководителям российских хлопчатобумажных предприятий. Приписки на монокультуре оценивают в полтора миллиарда рублей.

Среди ужасающей нищеты кишлаков стоят дворцы председателей колхозов и родовые поместья ташкентской номенклатуры. Из их подвалов извлекают горы денег и золота; трехлитровые стеклянные банки и многослойные полиэтиленовые пакеты, набитые сторублевыми купюрами, выкапывают на приусадебных участках.

В Мраморном зале Генпрокуратуры СССР для прессы и телевидения устроен показ конфискованных ценностей — подобных выставок не проводили со времен дела Рокотова. Комментарии дают руководители следственной группы Тельман Гдлян и Николай Иванов. Страна узнает своих главных борцов с властной коррупцией и ждет от них новых разоблачений.

Либеральные издания пишут про «байские порядки», царившие в Узбекистане: платя дань наверх, каждый начальник кормился со своей вотчины, распоряжаясь деньгами, техникой, зданиями и даже простыми тружениками как собственностью.

Фото обездоленного сборщика хлопка в «Огоньке» подписывают: «Хлопкораб». Это возмущает общественность республики, до тех пор молча сносившую шквал разоблачительных публикаций. Некорректным считается и называть дело «узбекским» мол, ведь были и фигуранты из союзного Центра.

Ареста Юрия Чурбанова не ждали — несмотря на все слухи, казалось, что членов семьи Брежнева не тронут. Следствие поясняет: хлопковую мафию покрывало МВД. Шеф Чурбанова, бывший союзный министр Николай Щелоков застрелился, покончил с собой и глава МВД Узбекистана — брежневскому зятю теперь отвечать за всех.

Чурбанова обвиняют в получении взяток, которые ему привозили из Ташкента самолетом. В прессе новый вал публикаций: про бриллианты Галины Брежневой (прежде о них шепталась только околовластная Москва), про драгоценные часы, подаренные Леониду Ильичу руководством МВД про коллекции автомобилей и ружей — как можно понять, все это нажито на «хлопковые» деньги.

Сногсшибательна карьера скромного офицера внутренних войск: женитьба на дочери генсека подняла Чурбанова до генерал-полковника, первого зама министра и кандидата в члены ЦК КПСС. «Вопиющее порождение эпохи застоя», он очень подходит для демонстративного наказания.

Чурбанову дадут 12 лет, отсидит он половину — во многом благодаря огласке, которую получает его дело после множества интервью адвоката Андрея Макарова. Понимая непопулярность своего подопечного, защитник не обеляет его, а рассуждает про времена и нравы и комментирует общеюридические вопросы. Часто приходя в программу «Взгляд», Макаров к концу десятилетия известен как нарицательный адвокат.

Через 60 лет после подавления фракционной борьбы партии, в 1987 году все политически грамотные люди страны разделились на тех, кто за Егора Лигачёва и тех, кто за Александра Яковлева: за консервативное и перестроечное крыло политбюро. Оба лагеря критикуют Горбачёва за «половинчатость».

Лигачёв ругает фаворита эпохи – перестроечную журналистику, за «вседозволенность и очернительство». Его любимая фраза: «Мы упустили прессу». К консерваторам принято относить ещё Громыко, Соломенцева, Воротникова, Чебрикова.

Яковлева в ранг члена политбюро возводят в июне, и главных идеологов в партии теперь двое. Яковлев покровительствует радикальным изданиям, Союзу кинематографистов, театральным экспериментам. К лидерам кремлевских либералов принято относить также Шеварднадзе, в меньшей степени Медведева.

Лавирующий Горбачёв то призывает к плюрализму, то напоминает про партийный подход.

Визит главы правительства Великобритании в СССР в 1987 году запоминается сокрушительным поражением, которое наносит Маргарет Тэтчер советской международной журналистике.

В Москве Горбачёв убеждает Тэтчер: пора сокращать английские ядерные вооружения. Премьер соглашается на ликвидацию своих ракет средней дальности. В остальном держится жестко, напирая на разногласия: советские войска в Афганистане и давление на диссидентов. Однако перед отлетом заявляет: «Это был самый замечательный и мобилизующий из всех зарубежных визитов». Похоже, она имеет в виду свое не особо скрываемое убеждение, что Перестройка приведет к демонтажу коммунизма.

Тэтчер уже покинула Москву, когда происходит самое резонансное событие визита — Центральное телевидение передает интервью, которое она дала зубрам советской журналистики. Международники из «Правды», АПН и Гостелерадио, согласно законам партийности, занимают классовую позицию, пытаясь дать бой представителю буржуазной идеологии. Выглядят они заведомо невыигрышно: три хамоватых провинциала задирают истую леди, дочь Альбиона.

Тэтчер их наскоки парирует с точностью разящей бритвы. Когда правдист, повысив голос, напоминает британскому премьеру про преимущества социализма, дама изумленно восклицает: «Какие?!» (за кадром работает переводчик английской стороны). Пауза, затем трио наперебой твердит о плановой экономике.

До сих пор советской прессе лишь заочно оппонировали западные радиоголоса. Теперь она впервые выставлена на посмешище своей аудитории при личной встрече с идеологическим противником. Отклики на поединок англичанки с пламенными публицистами — «Как она их!» — публикуют даже московские издания. В народной иерархии деятелей капстран Тэтчер встает выше Рейгана.

Новая звезда России — экскурсовод Сергей Панов!

Он с таким энтузиазмом рассказывает о потаённых местах Москвы, что даже в пятницу на его экскурсии собирается огромная очередь.

Чтобы на этом не останавливаться, Сергей создал свой телеграм-канал, куда выкладывает подборки приличных недорогих заведений, атмосферные места для прогулок и афишу развлечений для каждого района города.

После подписки вы узнаете о столице столько, сколько не знает 87% коренных москвичей: где вкусно покушать за 450 рублей, куда сходить пофоткаться или погулять без толп туристов — там есть всё.

Неважно, живете вы в Москве или нет – после 2-х минут в канале вам точно захочется здесь побывать. Подписывайтесь, таких каналов больше нет: @moscow_go

#реклама

Фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние», пролежав три года на полке, в 1987 году вышел в широкий прокат. Его поднимают как кинофлаг Перестройки.

Женщина, пекущая торты на заказ — в Грузии это вдовье занятие, — раз за разом выкапывает из могилы тело скончавшегося властителя. Зейнаб Боцвадзе играет жену врага народа — эту советскую терминологию публике уже разъяснили газеты.

Варлам Аравидзе, диктатор в черной рубашке Муссолини с усиками Гитлера и в пенсне Берии (актер Автандил Махарадзе), любил детей, вдохновенно выступал перед обожавшим его народом и устраивал показательные процессы — например, муж героини признался на следствии, что копал тоннель из Бомбея в Лондон. В южный город с северного лесоповала потом приходили бревна, и на них женщины отыскивали вырезанные имена каторжан — весточки, что те живы.

Обвиненный по тоннельному делу погиб, а потом умер и сам повелитель. «Ах, какого человека мы потеряли!» — горевали сограждане. Вроде былого не воротишь и к чему теперь ворошить прошлое, но кондитерша стоит на своем: нельзя, чтоб палач упокоился в земле.

В финале, когда вдова ставит выстужаться на окне свой очередной роскошный бисквит, к ее дому подходит старушка — роль великой актрисы Верико Анджапаридзе:

— Скажи, дорогая, эта улица приведет к храму?
— Это улица Варлама, не эта улица ведет к храму, — устало отмахивается кондитерша.

Название фильма служит одним из паролей перестройки: мы все должны принести покаяние за страшные преступления прошлого. Множество раз переиначиваются ключевые реплики про улицу-дорогу, которая ведет или не ведет к храму, — мол, не ошибиться бы снова с выбором пути.

«Покаяние» получает главный приз всесоюзного кинофестиваля, большой приз жюри Каннского и Ленинскую премию (в составе трилогии «Древо желания» — «Мольба» — «Покаяние»). В профессиональной среде шутят: давали бы уж тогда Сталинскую.

«Грузия – европейская страна?»

Да. Мне кажется, что Грузия страна европейская, прежде всего по исповедуемым ценностям и по очень высокому, на мой взгляд, отношению к Западу. Я там не встречал таких людей, которые бы плохо отзывались о Западе. У нас это очень распространено, неприязненное отношение к Америке, к Европе, как к чему-то чуждому. А в Грузии я много раз слышал слово «вестернизация» и произносят его с гордостью, слышал от старшего поколения, что вот кто-то куда-то на стажировку поехал, свободный английский и уже «вестернизировался», это примерно так, как «новый русский» раньше было. И вот эта убежденность, что это наши идеалы, мы туда хотим стремиться. И в том числе по тому, какое грузинское вино и то, как Европа, Запад приняли это грузинское вино.

⚡️ ТЕРЕШКОВА, ЛЕВ ЯШИН, журнал «ЮНОСТЬ», ЗЫКИНА, МАГОМАЕВ

А также: убит Кеннеди, плащи-болонья, борьба с религией и дворцы бракосочетаний, поход Кинга на Вашингтон, зерно покупают за границей, Феллини получил приз в Москве раньше, чем «Оскар», туризм с рюкзаком — люди идут по свету.

НМДНИ-1963: https://youtu.be/L3-PgsQXKuM

«Вы правда пили воду из фонтана в "Птице Гоголе"?»

Да, было дело. Потому что оказалось, что видно, что не проглатываешь. Я сначала опасался, но ничего. Но самое интересное, что через день нас вез таксист и говорит: «Я вчера стоял на площади, а вы там столько времени пили воду. Вы ничего, нормально себя чувствуете?».

В 1987 году экономическое положение всё хуже. Его можно исправить, заменив негодных начальников и не разбазаривая инвестиции. Делу должны помочь выборы руководителей и переход предприятий на самофинансирование.

Если возвращаемся к ленинскому социализму, то пора выполнить обещание Октябрьской революции: «заводы, фабрики — рабочим». Пролетарии, а не ведомственная бюрократия являются собственниками предприятия. Вот выберет себе коллектив директора, и они вместе начнут выполнять предложенную демократическим управленцем программу.

Первые выборы проходят на заводе РАФ, выпускающем микроавтобусы «Рафики», в латвийском городе Елгава. На конкурс подано 3026 заявлений. Двадцать соискателей приглашают приехать. Пять кандидатов начинают настоящую предвыборную борьбу: встречи в цехах, изложение программ, публикации в городской газете. В финал выходят двое. В заключительном туре голосования побеждает Виктор Боссерт, молодой директор из Омска, — он переезжает из Сибири в Латвию.

Быстро выяснится, что воспетого советской пропагандой «чувства хозяина» у рабочих недостаточно — судьбой своего предприятия они озабочены явно меньше частников. «Персонал» требует аванса 5-го и получки 20-го, а про другое и слышать не хочет. Экономическое оздоровление и вовсе требует «непопулярных мер» — а как их предложит в своей программе выборный директор?

Видимо, поэтому в большинстве случаев выбирают прежнего начальника с наказом «ничего не менять!» и объяснением «мы голосуем за стабильную работу родного завода». Самофинансирование тоже не излечивает от «коллективного эгоизма». Предприятия не прочь оставлять прибыль себе, но она вся проедается, а средства на развитие по-прежнему выбиваются из Центра. Финансовая разбалансированность только растёт.

Главный драматический театр страны — Московский Художественный академический Союза ССР — в 1987 году раскалывается на два очень разных, но с одинаковыми названиями — МХАТ.

Главный режиссер Олег Ефремов собрал во МХАТе актерскую сборную СССР. Но из советского стационарного театра уволить никого невозможно. Труппа разрослась до 180 человек, половина из них почти не занята в текущем репертуаре.

В духе перестройки и в традиции самого МХАТа (основатели Станиславский и Немирович-Данченко часто отпочковывали от своего главного детища новые театры и студии) Ефремов предлагает реорганизацию. Раз у МХАТа два здания, то можно жить автономными труппами, комбинируя их составы для разных постановок. Это оживит коллектив и вернет настроение «студийности».

На общем собрании большинство голосует против предлагаемого плана. Обсуждение радикализирует позиции, и дело быстро доходит до раскола. С Ефремовым — почти все звезды, поддерживаемые драматургами Михаилом Рощиным и Михаилом Шатровым и либеральной прессой. В другом лагере — менее популярная часть труппы во главе с единственной знаменитостью, актрисой Татьяной Дорониной.

Доронинский МХАТ будет оппозиционно-патриотичным, ефремовский сохранит верность классике и современности в реалистических традициях. Театральный бум в грядущем десятилетии пойдет на спад, что отразится на обеих сценах — жгучий интерес публики они вызывать перестанут. В народе МХАТ в новом здании на Тверском бульваре будут называть женским, а в старом, в Камергерском переулке, — мужским.

НЕТРЕБКО И ЭЙВАЗОВНЕТРЕБКО И ЭЙВАЗОВ ПОЮТ ВМЕСТЕ И ПОСЛЕ РАЗВОДА

— как обещали. Оперный мир отмечает 100-летие смерти Пуччини, в «Гримальди-форум» в Монте-Карло «Богема» поставлена изящно-современно: как вид из мансарды становится городом, как на сцене снег идёт, как после зимы Париж зеленеет и проч. Нетребко-Мими и Эйвазов-Рудольф — очень «пуччиниевские» голоса, звучат свежо, сильно, на подъёме. Изумительное настроение живой классики — без всяких для этого экспериментов!)

#музыканааассвязала

«Смотрели ли вы эстонский фильм про Грузию "Мандарины"?»

Смотрел, да, очень милый фильм.

Вся Грузия, она как будто является таким естественным киношным павильоном, она вся очень кинематографична. И очень много людей ведут себя так, особенно когда приезжаешь и смотришь, как женщина стоит на балконе, как она на него выходит или замерла где-нибудь на крыльце... Это все как будто картинно, как будто они кому-то позируют.

Вот такая эстетика поведения, во всяком случае на северный взгляд. Может быть поэтому, ежели эстонцу снимать про Грузию... Кстати, при контрасте этих двух бывших республик бывшего СССР я больше всего люблю их. К Эстонии у меня какое-то чухонское чувство из-за вот этого отношения родства какого-то, русского севера с этой настоящей чухонью. А с Грузией – потому что безграничное обаяние.

Высшая мировая литературная премия 1987 года в пятый раз присуждается русскому автору — поэту Иосифу Бродскому, последние 15 лет живущему в США.

Из пятерых русских нобелевских лауреатов по литературе — ранее Иван Бунин, Борис Пастернак, Михаил Шолохов и Александр Солженицын — четверо конфликтовали с советской властью. Оба здравствующих —Солженицын и Бродский — живут в американской эмиграции.

Несовпадения официального отношения в стране и мирового признания вопиющи. О присуждении премии Бродскому советские СМИ сообщают, не гордясь, но и не осуждая. Про ссылку не вспоминают, об отъезде из СССР говорят как о данности.

Первая за четверть века публикация лауреата на родине совпадает с церемонией вручения награды — в декабрьском номере «Нового мира». Как прозябали эти годы читатели, лишенные сам- и тамиздата: звучащую в стихах Бродского музыку XVIII века и акмеистов не различает даже большинство любителей поэзии.

Последний американский герой советской пропаганды 1987 года — доктор Чарльз Хайдер, который сидит перед Белым домом и голодает, требуя ликвидировать ядерное оружие. Голодовка названа «смертельной», но Хайдер выживет, а оружие сохранится.

56-летний Хайдер раньше занимался исследованиями Солнца, потом предъявил президенту США свой ультиматум, написал соответствующий плакат и уселся у ограды Белого дома. Как выглядел доктор раньше — неизвестно, но сейчас вид у него очень запущенный: какие-то лохмотья, неопрятная борода и старая вязаная шапка.

Кампания в СССР — странный анахронизм: ровно такие устраивали 20, 30 и даже 40 лет назад. В стране уже начинается американофилия, а программа «Время» славит Хайдера как совесть Соединенных Штатов, противостоящую агрессивному курсу империалистической державы.

Шесть тысяч работниц Тираспольского швейного объединения имени 40-летия СССР пишут Рейгану: Спасите жизнь доктора Хайдера! Рейган не отвечает, время идёт, Хайдер голодает, из репортажа в репортаж повторяя угрозу умереть ради мира во всем мире. Собкоры восторженно описывают рацион доктора-борца: «Лишь один-два галлона подогретой воды».

Проходит месяц, другой — даже «нашему человеку в Вашингтоне» (название самой лакомой должности в советской журналистике) уже трудно объяснять Хайдерову живучесть. Доктор продержится 7 месяцев и, наголодавшись досыта, объявит себя независимым кандидатом в президенты США. Но эту его кампанию в СССР освещать уже не будут.

📺 Александр Солженицын: «Вам не должно быть приятно, что вы как Леня Парфенов пишетесь» @parfenon_parfenov@parfenon_parfenov

С 1987 года начинаются обратные переименования. Первым прежнее имя получает Ижевск. Три года он назывался, как шутили, «Дмитрием Федоровичем» — в честь покойного министра обороны Ижевск переименовывали в Устинов. Вторым переименуют Брежнев, обратно в Набережные Челны. Брежневский район Москвы снова назовут Черемушками.

Разобравшись с героями «застоя», примутся за героев Октября и «сталинского призыва». На карте страны не станет фамилий Куйбышев, Горький, Калинин, Орджоникидзе, Жданов. Правда, Кирову почему-то не вернут девичью фамилию Вятка.

В 1987 году начинается легализация бизнеса в СССР, хоть пропаганда по-прежнему твердит: частное предпринимательство — не наш путь.

Разрешены совместные предприятия с иностранным капиталом и три вида кооперативов — ячейки для выращивания собственных капиталистов.

Понятие «совместные предприятия» звучит особенно заманчиво: советский человек впервые может работать у иностранца. Маячит перспектива западных условий труда, поездок за границу и зарплаты в валюте.

Но СП за год открыто всего 37. В СССР богатые ресурсы и дешевая рабочая сила, однако зарубежные инвесторы не могут вкладывать прибыль в дело, их валютные счета заморожены.

Хозяином СП всегда должен быть советский партнер. Учредительные документы по 9 месяцев согласовывают с Госпланом, Минфином, Госкомтруда и КГБ, предоставляя технико-экономические расчеты аж до 2015 года.

Можно и по-другому: перед приездом в Москву личного друга Горбачёва, индийского премьера Раджива Ганди, СП на Красной Пресне — ресторан «Дели» — открывают за один день.

Три постановления правительства регулируют сферы кооперации: сервис, товары народного потребления и общепит. Быстрее и шире всех развернулись «шмоточники» — они одевают, и «шашлычники» — они кормят. Всесоюзные эпицентры обоих направлений, разумеется, в Москве.

Пустыри слева и справа от Рижского рынка определяют советскую уличную моду. Кажется, на всех женщин страны нашито розовых и салатовых х/б платьев с прострочкой и на кнопках, а на всех мужчин — мышиных фланелевых блузонов с накладными карманами.

У обоих полов востребованы штаны-«бананы» из бежевой плащовки. Хитами следующего сезона станут лавсановые юбки-брюки и джинсы-«пирамида» с верблюдом на заднем кармане. Еще товар первой необходимости: медные браслеты — они вроде бы нормализуют давление.

Флагман заведений нового типа — первый кооперативный ресторан с названием-адресом «Кропоткинская, 36» (бывшая и будущая Остоженка). Его владелец Андрей Федоров раньше работал в ресторане «Казахстан» и со знанием дела объясняет в телекамеры: кормить людей — это древнее частное занятие, и государство тут ни при чем.

«Кропоткинскую» называют все издания мира, пишущие про перестройку, и ресторан превращен в главную новую достопримечательность Москвы, которую не может пропустить ни один состоятельный приезжий.

Сын президента США Рональд Рейган-младший отправился в СССР корреспондентом журнала «Плейбой». Столоваться на «Кропоткинскую» он сбегает от завтраков неперестроенной гостиницы «Националь».

Гастрономические приключения подробно освещает Центральное телевидение — весь СССР видит, как знатный американец наворачивает у кооператора гречневую кашу с белыми грибами. По одному своему кооперативному заведению в русском вкусе возникает в каждом крупном городе.

Самый массовый негосударственный общепит: мангал на улице и 3-4 столика рядом. Кавказцы и узбеки у себя на родине и прежде так промышляли под вывеской каких-то «райпотребсоюзов».

Теперь жарят шашлыки без маскировки и на всей 1/6 суши. Их обвиняют в скупке по госценам и без того дефицитного мяса, антисанитарии и бегстве от «производительного труда» — на заводах небось работать не хотят!

Сильны опасения: «Черные все тут у нас захватят», — и злит власть, которая «расплодила жлобов». Кооператорам, мотивированным союзникам перестройки, классовая неприязнь нипочем — знай, зашибают деньгу, приговаривая: «Куй железо, пока Горбачёв!».

🎵🎵 «Музыка для души»«Музыка для души» — ваш главный музыкальный телеграм-канал!

Без лишних слов. Авторская музыкальная подборка. Обязательно подписывайтесь, это ничего не стоит: @soul_music24@soul_music24

#реклама