ОДЕССКОЕ ЛЕТО (Одесский вестник,1844 год).
Ох лето красное, любил бы я тебя,
Когда б не зной да пыль, да комары да мухи!..
Не раз приходилось нам повторять эти стихи Пушкина, в продолжение нынешнего лета. Жар, который в полдень, в тени, редко опускался ниже 20° (здесь и далее речь идет о градусах Реомюра, которые были приняты в то время. Один градус Реомюра равен одному с четвертью градусу Цельсия: 1° R = 1,25° C.) и весьма часто поднимался на несколько градусов выше, — при наших каменных мостовых, при множестве железных крыш, делался под лучами солнца, просто 35-градусным жаром, от которого в тесных, кругом обстроенных дворах духота была нестерпима. В часы нашей сиесты, т. е. с 11-ти часов до трех, мы не знали куда даваться. Ни запертые наглухо ставни, ни вода со льдом, — ничто не помогало. Правда, темнота спасала от докучливости мух, но от жара разве только в погребах можно было найти спасение. Тоска в теле, томление в душе: ни думать, ни работать, ни есть! Жизнь тянется пред взорами усталого воображения будто новороссийские степи, и если мысль о будущем блаженстве мелькнет в голове, то не иначе как под видом моря, с отрадно освежающими волнами. И действительно, купанье по вечерам, было единственным благом для нашего, измученного дневным зноем тела. И за то нельзя сказать, что мы не умели пользоваться этим благом. В продолжение всех трех летних месяцев, начиная с 7-ми вплоть до 9-ти часов вечера, купальня под бульваром была осаждаема экипажами, точно как театр в первое представление новой оперы, в которой участвует Сеччи Корси . В полдень, утром, в какое угодно время — вы всегда нашли бы там посетителей; даже в десятом часу, в тихие лунные ночи, вы бы застали там нескольких человек, которые, не боясь ундин и дяди Струя, весело плескались в соленых волнах.