Сандуновские бани.
Как ни удивительно, история московских Сандуновских бань зародилась в Санкт-Петербурге, при Екатерине Великой, страстной поклоннице театральных зрелищ. На сцене придворного Эрмитажного театра в то время блистала талантливая певица, красавица Елизавета Уранова. По воле судьбы в том же театре служил ведущий комический актер императорской труппы, любимец публики Сила Сандунов. Долго ли, коротко ли, между молодыми людьми вспыхнули чувства. Проблема была в том, что внимания Урановой настойчиво добивался влиятельный граф Александр Безбородко, который претендовал на сердце молодой певицы так, словно оно всегда принадлежало ему. Ситуация достигла апогея в феврале 1791 года, когда после выступления придворного театра исполнительница главной роли - Елизавета Уранова – истово прокричала со сцены: «Матушка-царица, спаси меня!», бросившись на колени перед Екатериной Великой, умоляя избавить ее от домогательств графа Безбородко и выдать замуж за Силу Сандунова. Лишь благодаря прямому вмешательству великой императрицы в амурные дела актерской пары, история закончилась хорошо - влюбленные смогли обвенчаться. Урнова и Сандунов решили, от греха подальше, сменить место жительство, переехав в Москву.
В Первопрестольной они открыли торговые бани. Первые бани находились на берегу реки Неглинки, в районе нынешней Театральной площади. Чуть позже актерская чета приобрела обширный участок земли, где до этого располагались огороды бывшей Звонарской слободы, и там построили новые бани, получившие название Сандуновских. Несмотря на неоднократную смену владельцев, бани сохранили свое историческое название до наших дней.
Сандуновские бани впервые распахнули свои двери в 1808 году, мгновенно обретя невероятную популярность среди разных слоев населения.
«В них так и хлынула Москва, особенно в мужское и женское «дворянское» отделение, устроенное с неслыханными до этого в Москве удобствами: с раздевальной зеркальной залой, с чистыми простынями на мягких диванах, вышколенной прислугой, опытными банщиками и банщицами. Раздевальная зала сделалась клубом, где встречалось самое разнообразное общество, — каждый находил здесь свой кружок знакомых, и притом буфет со всевозможными напитками, от кваса до шампанского Моэт и Аи. В этих банях перебывала и грибоедовская, и пушкинская Москва, та, которая собиралась в салоне Зинаиды Волконской и в Английском клубе», - вспоминал в своей книге «Москва и москвичи» Владимир Алексеевич Гиляровский.