Немного о порядках в больнице. Половина больных — это либо олигофрены без попечения, либо деды с маразмом на полном пансионе. Ссут где хотят, хоть за это их и бьют остальные. Курить можно только в курилке — комната между туалетом и сестринской, оборудованная вытяжкой и ведром с водой. Открывается только в часы официального приема сигарет (после завтрака, обеда и ужина), в остальное время курим в туалете и получаем выговоры от медсестер.
Очень важно: в большинстве антиутопий всех рабов системы делают зависимыми от чего-то — от общества, алкоголя, наркотиков и прочих всяких интересных материй. Так вот, в психиатрической больнице всеми управляют с помощью зависимости от никотина: сигареты выдают только после того, как все больные по списку получат лекарства, поэтому всяких забывчивых дедов, которые после еды шли сразу спать, курящие ловили за шкирку и тащили в очередь за пилюлями, чтобы наконец-то закурить. Помимо этого, любой физический труд оплачивали сигаретами, поэтому управлять толпой психов было несложно.

Автор фото Лу Нань, фотограф китайского происхождения.
С 1989 по 1990 год тесно общался с 14 000 человек, страдающих различными видами психических заболеваний в 38 больницах 10 провинций и городов Китая в рамках серии "Забытые люди"

Он напишет новый стих.
Без сомнений.
Он по жизни просто псих,
А не гений.

Ему вены бы вскрывать,
В тёплой ванной.
А он пишет стих опять,
Очень странный.

В психиатрии ведь как, кто первым халат надел, тот и доктор.

Общение, на самом деле, между медперсоналом и пациентами, выглядит иногда очень даже забавным. И тут действительно не понимаешь, кто из этой пары пациент, лишь униформа врача выдает. Нужно поддакивать пациенту в его видениях. А без этого никак, иначе может не быть другой возможности пациента успокоить.

...Был там один интересный кадр у нас, дед лет 60. Абсолютно лысый, всегда у него было радостное выражение лица, глаза были светлые и чистые как у младенца, без всяких там старческих прожилок, кожа лица была гладкая как у ребенка, он часто улыбался и ничего не говорил вообще. Вообще, сумасшедшие часто выглядят моложе своих лет, может это потому, что мозг он страшно давлеет над организмом, а здесь организм оказывается как бы отпущенным на свободу и происходит спонтанное самооздоровление.

Так вот, он молчал все время. Раза два в неделю к нему приезжала бабушка, и в эти дни, после встречи с ней, он начинал говорить. Говорил дед ровно сутки и только матом. Взгляд у него начинал светиться особой внутренней энергией. В нем пробуждались какие-то скрытые силы, и он начинал бубнить эти матерки, причем ни одного нормального слова, а только мат, потом постепенно затихал, бубнил все тише и реже и постепенно опять приходил в молчаливое состояние, провожал проходящих бессмысленным взглядом и улыбался.

Гравюры «Четыре стадии жестокости» (1751)
Уильяма Хогарта, английского художника.

Не совсем про психиатрию, но явно про жизнь психически нездорового человека.

Каждая из гравюр изображает сцену из жизни вымышленного персонажа Тома Нерона.

В «Первой стадии жестокости» юный Нерон истязает собаку; во «Второй стадии жестокости», уже будучи взрослым мужчиной, он избивает свою лошадь, а в «Совершенной жестокости» он грабит, насилует и убивает. Наконец, в «Воздаянии жестокости» его тело после казни на виселице отдано хирургам, которые препарируют его в публичном анатомическом театре, — Хогарт предупреждает о неизбежности возмездия для всех, кто встал на путь преступления. Гравюры задуманы как наставление для простого народа, Хогарт был обеспокоен жестокостью на улицах Лондона, ставшей обыденным делом. Рисунки надо рассматривать внимательно, они содержат большое число мелких деталей, исторических отсылок и тонких аллюзий, как и другие произведения этого автора.