​​Она вновь глянула вверх. Неужто Дельта Малого Коня, уже находившаяся в паре сантиметров от схождения, сдвинулась ещё на миллиметр влево? Выглядело именно так. Или же ей показалось? Да ну, быть такого не может. Она попросту не могла ошибиться — у неё были свидетельства! С достаточными свидетельствами доказать можно было что угодно. Ох, как же она обожала свидетельства. Правда, толку от них никакого, если Луна их не читала. Несколько дней на это у неё ещё есть, но кто знает. Так что Твайлайт решила: если Луна не ответит в течение трёх дней, она отправится прямиком на Серебряные берега и...

Во вспышке сине-серебряных искр перед ней появился свиток.



«Принцессе Твайлайт Спаркл (цыц, мне нравятся формальности).

Разумеется, можешь! Именно так мы с Тией разбирались с этим в прошлом; это всё равно что ремонтные работы. Но пожалуйста, не забудь вернуть их на места, когда закончишь. А ещё, хотя это и необязательно, я обычно писала письмо с извинениями астрономам чисто из вежливости. Они поймут.

С уважением

полностью свободная от ответственности уже-больше-не-принцесса Луна.

P.S. И почему никто мне не рассказывал о водяных горках?»



Твайлайт облегчённо выдохнула. Хорошо. Её идея оказалась верной. Полная новообретённой уверенности, она подняла взгляд на необъятное космическое полотно. Собрав все свои силы, она потянулась магией прямиком к небесам.

Дельта Малого Коня сдвинулась на пять сантиметров влево ровнёхонько мимо точки схождения.

Вот так! Теперь следующее схождение звёзд будет только через тысяча триста восемьдесят четыре с хвостиком года. Катастрофа предотвращена. Твайлайт, насвистывая, вернулась в спальню, совершенно успокоенная. Ей ещё предстояло написать несколько писем.

...Ну, блин.

Невыразимый ошарашенно глазел вверх из своей темницы. Как такое могло произойти? Что могло повлиять на сами небеса? Уж точно не те пони. Что бы они там ни говорили, небеса были вне их влияния, и все их заявления, будто солнцем и луной управляют единороги, были полным абсурдом.

Что ж, он мог и подождать. Тысяча лет — лишь капля в безбрежном океане времени. Во-во. Он вовсе не злился, что его шанс на свободу отняли в самое последнее мгновение. Злость — для ничтожных существ. Он нисколько — вот совершенно ничуть — не был раздосадован. Он мог подождать.

Да-да.

Глубоко под кругом на безжизненной равнине Невыразимый спал — очень-очень негодующе.

На безжизненной равнине в одном далёком уголке Эквестрии завывал ветер. Растения отказывались там расти, несмотря на все старания земных пони, животные обходили это место стороной. В воздухе висел постоянный гнилой смрад. Редкие клочки оставшейся почвы были скользкими и маслянистыми. Даже солнце и луна светили здесь будто менее ярко. По форме — хотя никто этого не проверял — эта пустошь напоминала неровную окружность диаметром чуть больше трёх километров. Посреди неё, будучи единственным ориентиром, находился круг стоячих камней. Их все — узором, выполненным отнюдь не инструментом резчика, — сплошь покрывали запутанные светящиеся фигуры, что создавали калейдоскоп чужеродных символов, при взгляде на которые становилось дурно. В самом центре круга чувство равновесия полностью исчезало, словно сверху давило нечто настолько умопомрачительно могущественное, что невозможно даже представить.

Под этим кругом спал Невыразимый.

Его имя не знал никто — потому что его у него не было. Попытки поименовать его заканчивались ничем: слова тотчас умирали на языке и стирались из памяти. Любое имя было недостойно его, поскольку он не мог быть связан чем-то подобным — он просто существовал. Не в том смысле, как существуют небо или земля — а как гравитация или электромагнетизм. Он был частью этой вселенной на фундаментальном уровне и уничтожить его было бы сродни уничтожению самой вселенной.

Тем не менее магия могла на время обуздать гравитацию или электромагнетизм, а следовательно, она также могла обуздать Невыразимого. И в данном случае «на время» обозначало очень долгий срок. Более тысячи лет назад он бродил по этим землям, развлекая себя забавами с жалкими смертными, считавшими, будто их жизни что-то значат. Он не обратил особого внимания на группу из семи пони, бросивших ему вызов. Разве может какая-то мошка представлять угрозу слону?

К сожалению для Невыразимого, он сильно недооценил разницу в силе. Семёрка повергла его, сковала и запечатала под кругом стоячих камней. В наивности своей смертные полагали, будто он давно мёртв, но, как говорят, то не мертво, что в вечности пребудет.

Невыразимый спал, однако осознавал всё. Он ощущал потоки магии, о которых большинство пони понятия не имело. Что-то приближалось. Печати его тюрьмы слабели — и вовсе не из-за земной магии, а благодаря магии звёзд. Небеса воздействовали на землю таким образом, что те пони никогда не смогли бы заметить. С течением времени звёзды создавали связи друг с другом и меняли потоки магии наверху, и эти изменения влияли на землю. Как раз благодаря нескольким звёздам, что неумолимо сходились в особый порядок, основание его темницы в скором времени ослабнет. Схождение продлится всего одну ночь, но для Невыразимого этого будет вполне достаточно.

Скоро. Очень скоро он освободится. И это «скоро» даже не в рамках бесконечного безвременья, а всего неделя — неделя, и его оковы спадут.

Невыразимый ждал.

Недавно коронованная принцесса Твайлайт Спаркл ждала грядущее схождение звёзд с растущим беспокойством. По её подсчётам, в запасе у неё оставалась ещё неделя, однако это был слишком уж маленький срок. Она так давно не выкраивала часок-другой, чтобы полюбоваться звёздами, что чуть не упустила схождение, узнав о нём из переданного курьером сообщения — из обсерватории её же отца! — где говорилось: «Такое дело: эти вот звёзды скоро сойдутся и выпустят пожирающее миры чудище, которое давным-давно запечатали Столпы. Мы не торопим, но не могли бы вы разобраться?» То, что учёт заточённых исчадий вели обсерватории, если задуматься, было не так уж и удивительно. Удивляло скорее то, что хранились эти записи в перекидной картотечке.

Твайлайт вмиг придумала способ разобраться с этим, но он показался ей слишком уж дилетантским и грубым, поэтому она написала Луне, желая узнать её мнение. Большинство пони едва ли стало бы ожидать быстрого ответа, но Твайлайт, естественно, сразу же после отсылки письма начала нервно мерить шагами балкон.

​​— А вот фильм классный, короче, “День сурка”, не смотрел? Там у мужика каждый день одно и то же, ахаха! Все то же самое, никаких изменений, день за днем. Каждый день похож на предыдущий… Что с тобой? Ты плачешь?

​​Я включаю воду, подмываю сраку как могу, вытираю ее белым кухонным полотенцем, оно становится коричневым. Слезаю, им же(полотенцем) затираю штанину. Вслед за трусняком выкидываю в окно и врубаю воду посильней. Анон, дорогой мой Анон, ты не представляешь как это воняло, даже при холодной воде. Двигая кран туда сюда, я вымыл вроде бы всю коричневую жидкость, благо твердых кусков почти не оказалось. Я собрался с духом и пошел в комнату, приготовившись к худшему. Праздник шел все так же. Никто нихуя не понял, только митол смотрел на меня полными ужаса глазами. Он никому не сказал. Может со страху. Позже, когда кончились тарелки, именинница принесла кому-то одну с кухни. Увидев ка человек съел мз нее оливье митол побежал блевать... Никто не связал эти два факта.

В универе мы двинули на днюху телки с курса. Это был первый курс, давно это было, поэтому никто особо никого не знал. Так... выучили имена более менее и приметели тней на поебать, а тогда скорее на подрочить. У именинницы была съемная хата, невъебенная роскошь в те времена для первокурсоты. Туда набилось рыл 20. Меню блеать: пиво, водка, портвейн (откуда? кто? нахуя?) салат оливье, майонез пакетированный, белый хлеб. Оливье было овер 9000 порций. Его периодически подрубали на кухне. Но первокурсота не очень умеет пить и вскоре закусывать стало тяжело... проще было запить, а все кончилось. Кто-то двинул за соком, а один задрот, будь он проклят пристал ко мне с какой-то хуйней что ему надо срочно выпить со мной, так я на кого-то из его родственников похож (надеюсь не на брата, блеать). Короче нашли у той тни молоко в холодильнике. И я запил алкоголь полстаканчиком молока...

Долгое вступление необходимо, Анон, чтобы ты понял масштаб трагедии. Та тварь что пила со мной через минуту проблевалась и поэтому страшной участи избежала. Механизм сработал через полчаса. Когда кто-то толкал тост, я бзднул, так сука громко и явно, что чтобы как-то замять это тут же заржал. Тогда мне казалось что пердеж могут принять за ржач и все будет нормально. Живот надулся, надулся по настоящему, как пузырь. Я понял, надо хотя бы пердеть. Аккуратно приподняв одну булку с дивана, я подготовил "шептуна". Начал выпускать его, как ощутил вброс жидкости на внутреннюю поверхность джинсов. Слава зайцев! они оказались черными. Пердеть дальше не представлялось возможным и сидеть тоже. Я резко встал. Поскольку кто-то говорил тост все остальные тоже начали вставать, решив что так надо. Я глянул на спасительную дверь сортира. Мой сфинктер тем временем отбивал яростные атаки дрисни, которая уже била тяжелой артиллерией по Берлину. И вот наконец этот уебан закончил. Все выпили, я тоже ибо уже было похуй. Когда я запрокинул голову, я почувствовал что линия обороны прорвана... не массировано, пока пробился только авангард врага. Он стек по моей ноге и капнул на ковер. Я увел коричневое пятно и почуял запах. Остальным боло не до того. растолкав несколько уебанов я ломанулся к санузлу. Квартира этой телки была однушкой. В комнате, сами понимаете, все. Я в сортир — там блюют. Я в ванную — там ебутся, или сосутся, или дрочат, хуй разберёт, но стонут. Куда? Куда, блядь? Я заскакиваю на кухню! Никого! Хуле делать, Анон? Армии сфинктера вот-вот бросят оружие и побегут... массово. Раковина! Блядь, там же посуда! И что?! А как залезть? Но тут мозг перестал думать. Кто-то из жопы проскочил в голову, перестрелял всех за пультом управления телом и взял контроль на себя. Я снял штаны совсем ибо по другому не влезть. Сильно обосранный трусняк выкинул в форточку. Залез на раковину. Зачем то убрал пару, показавшихся мне наиболее красивыми, стаканов и... ДА!!! Это было громко, это было сильно, это было гадко, это было много... Анон я высрал килограммов (или литров) пять. Всю сложенную для помывки посуду я уделал говном. Я был уверен что кто-то войдет и вошёл митолист из нашей группы. Митол смотрит на меня, я сижу на раковине на кортах, как настоящий гоп и со сраки все ещё капает. Он молчит, я молчу, а хули тут скажешь. Через пять секунд он выдает:
— А... ладно. Поворачивается и выходит.

​​- Я и не только твоих родителей позову. Дятлов!
- Я, - Дятлов выковырял наконец козявку из носа и положил её сверху сточенных ластиков, заусенцев, ресниц и куска туалетной бумаги, стал поедать это линейкой, - ухх бля...
- Всё понятно с ним, кулинар ебучий. Трофимова, ты тут?
Из стены раздался хтонический ужасающий леденящий кровь и душу гипноизирующий жуткий страшный отвратительный мерзкий парализующий хладный чужой невозможный склизкий голос.
- Я.
- Пиздец, как страшно-то! Танечка, как у тебя дела?
Хтонический ужасающий леденящий кровь и душу гипонтизирующий жуткий страшный отвратительный мерзкий парализующий хладный чужой невозможный склизкий раздался уже с улицы.
- Хорошо.
- Ладно, больше не будем тревожить Древних Богов. Ребят, мне кажется, чего-то не хватает. Михална!
- ЧЕ ВАМ, - раздалось из туалета.
- Заряди нам песню какую-нибудь.
- Ща. КХМ КХМ ЕБ ТВОЮ МАТЬ, вам че-нибудь лиричное?
- Ну да.
- КХЫЫЫЫЫЫ, так...ща...вот этот аккорд вроде, да...готовы?
- Да!
- БЕШЕНЫЙ ВЕТЕР РВЁТ ПАРУСА,
СТАРЫЙ ВАРЯГ СТОИТ У РУЛЯ,
ЗАВТРА УТОНУТ ТРИ КОРАБЛЯЯЯЯЯ
ОБЫЧНОЕ ДЕЛО ДЛЯ МОРЯКААААА

СЕВЕРНЫЙ ФЛОООООТ
ТОЛЬКО ВПЕРЁЁЁЁЁЁД
Варечка, больше хрипотцы в голосе! Юленька, давай свисти для атмосферы! Так, Кирилл, ещё рано для абордажа для реалистичности, отдай руку Мироннову!
Продолжаем!

В ТРЮМЕ НЕТ МЯСА
ЭТО ТЕРПИМО
СЛОВНО КАК БАБА
ЖДЕТ НАС НАЖИВА.

- Всё, теперь можно и делами заняться. Достаём двойные листочки и пишем, как провели лето, - Изольда Альбертовна интеллигентно харкнула на пол.
- А если я всё лето кололся? - раздался голос где-то с задних рядов.
- Так и напиши, что отдыхал в Вене.
- Слишком избитая шутка, - послышалось опять откуда-то сзади.
- КОМУ ШУТКА, А НА ВАС ВОДИТЕЛИ НАБЛЕВАЛ В МАРШРУТКЕ!
- Ржевский! Ну пиздец какой-то, а не класс.
- А ПИЗДЕЦ КАКОЙТАААААА, А НЕ КЛАААААС,
А МУЖИК КУПИЛ ШЛЯПУ, А ОНА КАК РАААААЗ, - донесся хриплый баритон уборщицы из туалета.
- Да когда блять ж вы уже нахуй выпуститесь наконец, ебанутые мудаки, - вздохнула Изольда Альбертовна, а после чего грязно выругалась.
- И мы вас любим, - сказал весь класс хором.
- И я вас люблю, двоечники ебучие. Спасибо, что вы есть.
- Не за что.
- Кому не за что, а вам жить не на что!
- Ржевский, вот щас пиздец обидно было.
- Простите.
- Кому простите, а вам хуй замостите.
- Ай да Изольда Альбертовна, ай да хитрая, обвела меня! Не теряете хватку!

И снова первое сентября.

Обычная школа в обычном российском городе по типу Гонконга. После праздничной части с линейкой и роскошным музыкальным сопровождением ВИА "пришли шестиклассники и криво спели какую-то херотень", попуки директора в микрофон, 8 "А" класс под руководством Изольды Альбертовны ЫХЪ вновь оказался в своём родном 16 кабинете на первом этаже рядом с туалетом, где на "урале" устраивала акустические концерты уборщица.
- Я вас очень рада видеть, дорогие мои ученики. Девочки похорошели, мальчики выросли. Еб вашу мать, мальчики, как же вы вымахали. Петров, ты бы хоть пиджак новый купил.
- Зачем?
- Дак ты уже отъелся килограммов на 30, может, хорош уже с пятого класса-то одежду носить?
- На новую денег нет.
- На спиннер из золота, значит, хватило, а на шмотье из секонд-хенда никак? А, точно, вы ж цыгане.
- Ну да.
- Тогда у матросов нет вопросов. Филимонова, ёб твою мать, это ещё что?!
- А чё? - ответила Филимонова, ковыряясь бутылкой в ухе.
- Да ничё, чё это за эполет на плече?
- Это мне подружка посоветовала набить.
- А её кто надоумил?
- Папа.
- Погоди, я даже догадываюсь. Агафонова!
- Что! - Агафонова отвлеклась от стачивания ногтей напильником.
- Если у тебя батя три ходки делал, это не повод своим подружкам советовать бить воровские партаки.
- Да вы ж сами не сидели, Изольда Альбертована, не вам босяков судить.
- Часик в радость, чифир в сладость. Ногам ходу, голове приходу. Матушку удачу, сто тузов по сдаче. Ходу ВОРОВСКОМУ, удачи людскому. Братцы, да взойдут семена посеянные вами, да взойдут на них плоды крупные и будет мир и благополучие в ДОМЕ НАШЕМ ОБЩЕМ. Здоровья и терпения вам и вашим близким.
- Нихрена себе.
- Я-то жизнь повидала. Двойку тебе.
- За что?
- За плохое знание АУЕведения. Ура, пришёл Ванечка Соколов! Как всегда при параде, гордость нашей школы. Ванечка, как у тебя дела?
- ЫАУАУАЫУАЫАУЫАУАЫУА
- Умница! Вот все бы как Ваня!
- Опять в дневнике говном оценки замазывать?
В классе повисла гнетущая тишина.
- Кто это сказал? - спросила интеллигентная Изольда Альбертовна, - КТО ЭТО ПИЗДАНУЛ? Кто этот маленький вонючий восьмиклассический пидарас-хуесос, который только что подписал себе смертный приговор? Никто, да?
Это учительница по географии сказала, ебать её в рот… Заебись! Да я вас всех до смерти задрочу к ебеням! Буду на физике дрочить до тех пор пока из жопы кефир не польется. Это ты сказал, пидорас чесоточный, а?
- Я, - отозвался Курочкин.
- Молодец. Садись, пять.
- За что?
- За честность.
- Спасибо.
- Но после школы останься около входа.
- А это зачем?
- А это чтобы ты за базар ответил, гнида.
- Простите.
- Так, а ты ещё кто? - Изольда Альбертовна интеллигентно кинула в новичка полотенцем.
- Я-я-я-я....этаааат... - новичок начал заикаться.
- Да НЕ ССЫ! - интеллигентно поддержала его Изольда Альбертовна.
- Никита, - вымолвил наконец новичок.
- Кому Никита, а вам жопа побрита!
- Ржевский, прекрати!
- Кому прекрати, а вам поле перекати...
- Ещё одна твоя рифма и родителей вызову в школу!
- Простите.
- Другое дело.
- КОМУ ДЕЛО, А НА ВАС ТРИ МУЖИКА НАПЕРДЕЛО.

​​Всё было кончено. Поникший Максим вышел из конторы займов и свернул за угол, где его ожидала всё та же самая малознакомая компания. Из джинс, дрожащими руками, он достал скрученные в трубочку десять тысяч и с нежеланием протянул Алику. Двое сразу стянуло с него куртку и кинуло в лицо рваные лохмотья.
- Приятно было иметь дело, - с ещё большим акцентом, видимо разыгравшемся от счастья, процедил Алик и похлопал Макса по щеке.
Он не знал успеет ли сесть на поезд, но он успел. Не знал, что будет делать в другом городе после всего этого, но выдумывал. Он чувствовал унижение и проигрыш, полный и бесповоротный, а после уселся на место в сидячем вагоне поезда. Глядя на силуэты проводов, что быстро появлялись и также стремительно удалялись Максиму захотелось удалиться вместе с ними и побежать куда-нибудь далеко, не чувствуя ни синяков, ни усталости и вообще ничего.
На следующей станции поезд должен был стоять двадцать минут и Макс двинулся к вокзалу очередного города. Подойдя к продуктовому ларьку Макс попросил сигареты Camel, на что услышал резкий ответ продавщицы:
— Помельче-то не найдётся?
Макс начал копаться в штанах. Он не хотел доставать все пятьдесят тысяч, а потому рылся пальцами в кармане, стараясь выудить купюру достоинством, хотя бы в пятьсот рублей. Это было так неудобно, что вновь кинуло его мысли в прошлое. Не в слишком такое прошлое, не в детство и юношество, а буквально на пару часов назад. Когда осуществляя свой замысел, он поинтересовался у девушки в конторе о максимальной сумме займа. После его мысли вернулись к фразе, которые Макс не забудет никогда: «Все нормальные носят паспорт с собой, я всегда здесь ношу, в кармане...» Как он спокойно доставал паспорт... Ведь спокойствие было единственным, на что бы он смог положиться, если бы девушка стала смотреть на фотографию в паспорте. Хотя он был и похож. А она лишь сделала звонок и спросила у кого-то в телефоне, есть ли такой Алекпер Такой-то-ян в городе N. Город был ещё теснее и меньше, чем Максу всегда казалось, и такой-то действительно был. Он расписался фамилией в нескольких документах, назвал несколько случайных телефонов и всё. Всё было проще, чем выудить пятисотрублёвую купюру из штанов.
Продавщица недовольно вздохнула, потянулась куда-то под прилавок и деловито произнесла:
— Так. Camel это который с верблюдом?
— Да. Это который с верблюдом.

Макс бежал от своих преследователей, почему-то вспомнив фильм «Неуловимые мстители» и то, как его часто крутили на «Пятом Канале». «Наверное, это из-за песни «Погоня в горячей крови», - подумал Макс. Он не пробегал лестничные пролеты, а буквально перепрыгивал их, слыша за собой лишь мат и топот ботинок. Ещё Макс на ходу расценивал силу магнита домофона. Если он добежит и начнет нажимать кнопку, то его будут бить прямо в обоссаном подъезде. Но если он вышибет своим телом дверь и магнит будет не таким сильным, то он будет лежать на мягком, прохладном снегу. Такой выбор был стандартным для ареала проживания наших героев.
Финальный рывок, дверь распахнулась и лед сделал своё дело, заставив Макса пролететь все четыре ступеньки подъезда. Он хотел притвориться мертвым и продолжить лежать в форме звезды на снегу, но один из новоиспечённых друзей легонько со всего размаху пнул его в бок.
Запыхавшийся Алик начал:
— Значит смотри, Макс: если ты говоришь, что паспорт у тебя, то мы бьём тебя только руками и ты нам должен пять тысяч, — с одышкой акцент Алика был заметен ещё сильнее. — Если говоришь, что паспорт где-то ещё, то мы бьём тебя ногами и я считаю проценты. Тогда ты мне должен десять тысяч.
Макс вновь обратился мыслями к Михаилу Борщевскому и в голове вновь заиграл трек из «Что? Где? Когда?» После Макс подумал о том, как это всё таки странно, что в таким моменты его мозг думает о всяком бреде. Его сознание опять обратилось к верблюду, к пустыне, а после что-то в итоге решило.
Бедолага вскочил на ноги, пробежал ещё два метра, пока чей-то ботинок не сшиб его с ног, заставив Макса наткнуться на перила. Когда тело упало на снег, вся компания обнаружила, что куртка Макса была разодрана сверху до низу.
— Я надеялся, что она прослужит мне ещё месяца два, — с досадой обронил бедолага.
— Макс, что ты всё хочешь, Макс? А? Ты видишь, тебе по жизни не везет, тебя жизнь не любит, Макс, да? Ты видишь? — Алик растолковывал свой взгляд на мир сложив три пальца вместе. Так обычно держат руку святые на иконах, а если перевернуть, то так продают арбузы. — Судьба, Макс, Жизнь сама тебе говно строит, потому что ты сам говно, Макс!
Макс осмотрел куртку, слегка улыбнувшись:
— Это не жизнь мне говно подсовывает, это я ей фору даю...
Остроту Макса прервал резкий удар в живот.
— И так что?
— Есть, есть, у меня паспорт, только куртка...
— Что куртка, Макс, что? — Алик был вне себя от ярости.
— С такой курткой ни одному миллионеру займ не дадут, — макс тяжело дышал и по его тупой улыбке стало ясно, что сейчас он сморозит глупость. — Я бы надел твою, да от тебя воняет как от обоссаного животного, которого вые...
Град ударов посыпался на ноги, плечи, спину и руки Макса. Однако, удары имели коммерческую жилку, что означало сохранение лица Макса, которое должно быть главным источником дохода компании.
— Куртку мою не наденешь? Воняю, да Макс?
Почти бездыханное тело подняли. С него начали стягивать куртку, практически сразу начав надевать новую. Казалось Макс уже мало чего соображает, но для последующих действий, а именно получения быстрого займа, соображалка не особо была нужна.*

*Вышеприведённое высказывание проспонсировано федеральным статистическим бюро РФ.

— Ты мне должен пять тысяч, — со все тем же неизменным акцентом сообщил Алик.
— За что?
Откуда то слева сразу прилетел удар в бок. Максим согнулся и начал жадно глотать воздух. Максим думал о Марине, которая сейчас, наверное, куда-то убежала. Может за помощью, а может за сигаретами. Максим подумал про сигареты Camel, про верблюдов, а после про пустыню, где должно быть сейчас так засушливо и жарко.
— Не надо вот этого, Макс, да? Просто, нормально, сделай красиво! Отдай мне долг, понимаешь?
— У меня нет денег, — прохрипел Макс.
— Эээ, Макс, зачем ты вот начинаешь, всё у тебя есть, понимаешь?
А Макс-то понимал, что всё у него есть, но есть у него самые что ни на есть последние из последних и нужные из нужных. А этих нужных было так мало, что они скорее были бесполезными, чем вышеуказанными. Мысли Макса заметались, стараясь найти выход из сложившейся ситуации.
— Алик, ты же знаешь, что у меня как тогда их не было, так и сейчас нет!
— Можно же достать, — хитро произнес один из друганов Алика. Вроде к нему обращались как "Денис".
— В смысле?
— Есть у меня знакомая конторка. Фаст-Деньги. Выдают там практически всем у кого есть паспорт, — протараторил Денис.
— Правда потом за каждый рубль по пальцу отрезают, да Ден? - просипел Алик и начал заливаться смехом. — Пойдём, в общем.
— Куда?
— Куда куда?! Фаст деньги!
— У меня нету их, я же, — нелепую отговорку Макса сразу прервал чей-то кулак прилетевший в живот.
— Чего у тебя нету-то, Макс?
Макс начал жадно хватать воздух. Его мысли заметались в черепной коробке, превращая последнюю в некоторое подобие камеры, где заключенные проводят последние минуты своей жизни.
— Паспорта...
— Как у тебя нет паспорта, Максим? А?! Кому ты заливаешь?
— Не все же с собой паспорт носят...
— В смысле не все Макс? Все нормальные носят с собой, я всегда здесь ношу, — Алик, словно с гордостью постучал себя по карману на груди куртки, где по всей видимости лежал паспорт гражданина Российской Федерации. — А у тебя с собой нет, хочешь сказать?
— Он дома.
— Пойдем домой, да?
— Домой нельзя, там...
Ещё ряд ударов и Максим принял нужное для всего коллектива решение.

В Максимином плане было дыр больше, чем на прозрачной майке, что надевает на себя элита в День Города. В полном молчании четыре силуэта шли по двору, пока снег медленно, нет, так очень-очень медленно падал. Ещё медленнее он падал в глазах Макса. Ежесекундно мысль о том, чтобы взять и рвануть вглубь дворов мелькала в голове Макса. Но это хитрое построение трёх его новых приятелей было подобно тактике Бонопарта. В какую бы сторону не рыпнулся наш герой, его неизменно бы настиг чей-то ботинок. Однако, кое-какой выход из ситуации он нашел.
Максим вёл их к своему знакомому, что занимался не то боксом, не то Кудо, но Макс четко помнил, как однажды этот товарищ вырубил троих алкоголиков у магазина «Пятерочка». Один из них, кстати, был охранником, поэтому вместе они явно разберутся.
Компания молодых людей уже подошла к подъезду. Везение Макса проявило признаки жизни и дверь с домофоном открыла какая-то старушка. Компания подошла к лифту. Стояло молчание. В голове Макса это молчание нарушалось только автоматическим прочтением надписей в подъездах. Стоял стойкий запах старости. С лестницы спустился мужик в шлёпанцах с мусорным ведром. Двери лифта медленно отворились и вся компания завалилась в кабину.
Остаются минуты до полного решения проблемы. Звонок в дверь. Стандартный разговор «Кто там? Это я!» Лязганье цепочки и неожиданный поворот:
— О, Алик, здорова, — последняя надежда Макса пожала руку его последней неприятности в этом городе, а после они слегка приобнялись. Город оказался ещё меньше и теснее, чем думалось. Наступило неловкое молчание участников «Что? Где? Когда?» И словно по неслышимому звуку гонга и запуска волчка, вся компания рванулась к лестнице.

Это была последняя прогулка с Мариной. Она держала Максима за руку и мечтала вслух о том, как будет хорошо, когда она переберётся к нему в столицу. Все эти мечтания и были бы в одном пространстве с реальностью, если бы Макс уверился, что сам переберется туда. А пока что, все его сбережения в размере десяти тысяч рублей умещались в маленьком кармане джинс, в котором он обычно таскал зажигалку. Макс никогда не понимал, зачем нужен этот маленький бессмысленный карман. Кто-то говорил, что он был создан специально, чтобы прятать презервативы, кто-то говорил, что карман был удобен для строителей Америки. В нем удобно хранить различные мелкие детали. А теперь в его маленьком кармане джинс находились свернутыми в трубочку десять тысяч рублей.

Макс прижимал зимнюю куртку ближе к телу, стараясь закрыть место, где она недавно порвалась. Однажды, он уже зашивал эту куртку, однако зараза пошла по швам в совершенно другом месте. На улице было светло, а это означало что придется таскаться с Мариной ещё несколько часов до того, как поезд до Москвы прибудет на вокзал. Марина всё говорила и говорила о вечной любви и ещё чем-то таком же бессмысленном и неинтересном. Макс думал о провале. О провале, что ожидает любого провинциала, рискнувшего перебраться в столицу со столь скромной суммой на месяц. Естественно, в большом городе его ожидала шабашка, что смогла бы прокормить, но всё это выглядело излишне утлым. Весь его рискованный план был похож на падающий в их маленьком городе снег. Снежинки таяли не успев долететь до ладони.
И тут он увидел знакомого. Это был один из знакомых, завидев которого стараешься развернуться и испариться. Можно было бы сказать, что Макс был готов растаять подобно этому снегу, если бы история обрела романтический, а не криминальный оборот.
Знакомый узнал Максима и подошёл, подозвав рукой двух рядом стоящих парней:
— Привет
— Привет, Алик, — промямлил Макс и начал высматривать место в пространстве, куда бы можно было себя деть.
— Пошли поговорим, — с характерным акцентом произнёс Алик и махнул рукой в сторону лавки с шаурмой.
— Минутку... — обронил Максим, старясь объяснить Марине, что он скоро будет.
— Не, не, не, пойдем, потом там будешь...
Марина осталась стоять со своими наивными мечтаниями, пока Макс отходил к лавке с тремя неизвестными ей людьми. В голове Макса происходили события прошедшего лета, когда он уезжал на стройку в соседний поселок. Тогда он расположился в хостеле и делил комнату вместе с Аликом. Алик сначала показался ему достаточно дружелюбным типом, несмотря на свои кавказские корни, он обладал достаточно славянской внешностью. Даже прораб сначала принял их за братьев. Алик тогда рассказывал ему как можно халявить на стройке, оставаясь незамеченным для прораба. Максим помнил, как Алик все время говорил и говорил, распространяясь о своих знакомых, а после предложил сыграть в карты. Потом Алик что-то говорил и говорил, они выпили, Алик опять говорил, а под конец разговора Алик заявил, что Макс должен ему пять тысяч. Максим естественно воскликнул: «Какого х...?». А Алик естественно полез в драку из которой, с уроном для самооценки Макса, вышел победителем. И почему-то, после событий того вечера, долг в пять тысяч рублей как будто вошёл в негласную законную силу. Максим был далеко не дураком и на следующий же день успешно ретировался. Но злой рок не отступал.

​​Утро. Мама вбегает в наш дом с криками "Кошка птичку мучает! Что делать!?"

Я переглянулась с отцом и побежала к тому месту. Под черемухой сидела наша кошка и лапой игралась со сжавшимся воробушком. По размеру стало ясно - это птенчик. Я взяла его на руки. Он дрожал.

Папа подсказал, что нужно сделать. Я взяла дно от коробки и накидала туда мягких обрезков ткани. Я уложила туда птенца и стала ждать. Прошло около трёх часов. Птенец отошёл от шока. Он боялся меня. Я захотела его осмотреть. Взяв на руки это существо, я аккуратно поглаживала его голову пальцем. Но он не успокаивался - ведь это птица. В этот момент меня укусил комар. Я убила его, а птенец в это время наблюдал за его полетом. Я поднесла эту субстанцию, которая раньше была комаром, к птенчику. Он открыл клюв и съел. Я поняла - его надо накормить. Я кормила его пойманными для просмотра под микроскопом мухами, размоченным в воде хлебом и поила его из пипетки. Он перестал меня бояться.

Время уже обед, и я решила вынести его на улицу. Он жался ко мне. Я посмотрела на него и сказала: "Творобушек".

Затем, я все-таки осмотрела его, положив на спину. Кошка прокусила ему брюшную полость. Я продезинфицировала ему рану и смазала её заживляющей мазью.

Он проспал ещё около часа. Теперь кошка его нашла. Я не знаю, что произошло, но нашла я его висящим на кусочке ткани, который зажало коробкой. А рядом беззаботно сидела кошка.

Мы с отцом пересадили Творобушка в большую коробку. Весь день я провела с ним. Но из-за второго покушения на него, ему стало намного хуже. Если до этого он неумело махал крыльями, то сейчас он просто сидел у меня на руках. Он будто прислушивался к чему-то.

Он не стал есть. Он будто чувствовал смерть. Её медленное приближение. Я уложила его в коробку, накрыв ещё одним кусочком ткани, чтобы не было холодно ночью. Затем, я ушла.

С утра мы проснулись поздно. Все шли по своим делам, а я шла к Творобушку.

Я открыла дверь гаража, и заглянула в коробку.

Творобушек не проснулся. Слишком тяжелая рана для маленького птенчика. Я его не спасла. Просто ещё один день, когда он ощутил всю боль этой жизни прошёл.

Мы с отцом решили закопать его.

Мы закопали его именно там, под черемухой. Где и произошла наша первая встреча.

​​— А вот фильм классный, короче, “День сурка”, не смотрел? Там у мужика каждый день одно и то же, ахаха! Все то же самое, никаких изменений, день за днем. Каждый день похож на предыдущий… Что с тобой? Ты плачешь?

​​Я заметил как он дернулся и сделал первый удар, я быстро откинул голову назад и не имея опыта в драках, а только в играх, просто дал ему ответный удар. Все его друзья были в шоке от происходящего, а я не теряя времени стал всё быстрее его бить, когда он упал на землю спиной, я прыгнул на его грудь двумя ногами, а потом стал избивать его лицо
Быть может, не все помнят старую игру "crime life" , там было много сцен уличных драк, вот огромное спасибо этой игре. Я просто был вовлечен в драку и не хотел останавливаться, с каждым ударом болели руки, но не долго музыка играла. Резкий удар в мое лицо, искра пронеслась в моих глазах
-Ты чё охуел?
Все стали избивать меня
А я лежал в позе эмбриона закрыв руками лицо. Они все разбежались после криков какой-то бабушки, которая пригрозила, что щас ментов вызовет. А я еле как открыл глаза, слева от меня лежали мои вещи, а справа на земле пачка мальборо, видимо кто-то из быдланов уронил. Я взял пачку правой рукой и открыл, к счастью, там внутри была зажигалка и 3 сигареты. Было очень прохладно и легкий ветерок, странный запах сырости и деревьев, я сидел и курил, чувствуя во рту вкус крови, нет, это был вкус победы. Я сделал последний затяг и лег на землю выкинув бычок. Спустя минуту я услышал, как кто-то быстро подбежал и взял меня за руку.
- Что случилось, с тобой всё нормально? Что случилось????
Это был её голос, приятный голос. Открыв глаза я увидел Алису. Она заметила мой красный рюкзак возвращаясь домой, а я лежал не так уж и далеко от дороги, по которой мы вместе шли на остановочку.
Я приподнялся и обнял её.
-Да, Алиса, всё нормально.

Анон, сейчас я расскажу тебе, что ты способен на большее, чем ты думаешь.

Это был десятый класс и каждый день я считал днём сурка пока я не влюбился в одну новенькую девочку, которая появилась у нас во дворе. А училась она в другой школе, но мы виделись с ней каждое утро, когда я выходил в школу. Каждый день я старался вставать пораньше, чтобы увидеть её, ибо она всегда выходила в 7:20, видимо школа находится далеко.

27-го октября я вышел как обычно пораньше и пошел на свою остановку, чтобы подождать автобус и полюбоваться той тян. Я стоял и ждал, а время уже 7:50 и мой автобус подъехал. Я почувствовал что что-то не так и решил подождать ещё. Спустя некоторое время я заметил её в 20 метрах от остановки. Она шла медленно, а прохладный ветерок ласкал её белые волосы. Да, у неё были белые, как снег волосы и голубые, как море глаза. Я немного растерялся, когда она подошла и села рядом. У неё были заплаканные глаза и следы от слёз на её белой бледной коже. Я раньше не имел опыта в общении с тян и мне было сложно с ней познакомиться, хоть я и знал, что настал этот момент и охуенный шанс. Я не мог потерять такую возможность. Мы с ней одни сидим на автобусной остановке и молчим. И в один миг я выдал немножко неуверенным голосом "На второй урок идешь?" , а она молчала. Я конечно же был немного расстроен, что она меня проигнорировала и спустя затяжной минуты она ответила, что не смогла выйти пораньше из-за одного парня и замолчала. Мне стало интересно и я спросил "а что за парень?", а она помолчала еще и "да есть... один парень, который хочет познакомиться со мной и каждый раз пытается провести меня до школы, ждет каждое утро возле подъезда" . А слезы были у нее из-за отца, которому не понравилось, что её дочь захотела пойти на второй урок и впервые в её жизни поругал дочь. Когда подъехал её автобус, она не села в него и продолжала сидеть рядом со мной. Затем я предложил ей, что могу её провожать до остановки, пока тот парень не отстанет. Она посмотрела на меня и я в её красивых голубых глазах увидел радость и она кивнула головой. Мы прогуляли школу гуляя в парке, потом договорились, что каждое утро выходим в 7:15 и идем вместе к остановке. Я тогда не знал, что меня ждет и не совсем представлял, что это за паренек такой хотел познакомиться с ней. Несколько дней я провожал её до автобуса, ну а потом случилось то, что я и ожидал. Возвращаясь домой после школы я услышал сзади себя свист, я не обратил внимания и пошел дальше. Но вдруг я услышал ускоренные шаги и повернулся назад, а там было несколько парней, кажется с пту.
Один из них, который был среднего роста и обычный представитель гопников, которых я видел только в телевизоре
- Эй, ты чего не останавливаешься?
Я в ответ промолчал.
- Ты что молчишь, язык проглотил?
-нет.
Он взял меня за воротник
-Чтобы больше не подходил к Алисе, говноед блять, держись от неё подальше, понял?
Я промолчал
-Я не слышу, так ты понял или нет?
Я почувствовал себя жалким, вы только представьте эту картину. Я не мог смириться с этим и выдал
- нет, я люблю её
Все парни начали смеяться
- Что? Любишь её?
И снова смех
Я сразу понял, что дал им понять свою позицию и сейчас они все дадут мне охуенных пиздюлей. Не долго думая я предожил
- Помнишь, как наши предки сражались один на один за свою любовь?
- Ты что ебанутый что-ли, какие предки, ты сейчас типо предлагаешь один на один помахаться?
Рядом стоящие замолчали и сказали
-Серега, давай уделай его и пошли
Видимо Серега хотел самоутвердиться перед своими друзьями и принял мой вызов
-пошли немного отойдем от людного места
Пока мы шли к месту драки я весь дрожал и уже хотел отступить
-Ну всё, давай здесь
Серега дал свои вещи друзьям, а я бросил свой рюкзак на землю, а курточку повесил на ветку.
Я сжал кулаки и пошел к нему
- Ну всё, давай выеби его Серый